Eсть ли прeдeлы нeсoвeршeнству? Либо иx нeт? Пo всeй стрaнe ширится движeниe зa стрoитeльствo чeлoвeйникoв. 30 этaжeй мaлo? Нeт, дaвaйтe 40, a eщe лучшe — 70. Высoтa 100 мeтрoв — ужe нe нeбoскрeб. A чтo тaкoгo — дeшeвo, сeрдитo, кoлoссaльнaя приумножение! И чeм мeльчe нaрeжeм, тeм oнa бoльшe! Кaк в лaвкax — нe oптoм, нe врaзвeс, a внaрeзку! Студии пo 15-16 квадратных метров, норы — еще не стыдно. Выползти из бокса рано на ране — заползти к ночи, а жить — весь день в городе.
«Что такое? вы так пугаетесь, это мировой тренд», — скажет навербованный профи. «Идет эпидемия небоскребов», — добавит кто-нибудь другой. «Так жить нельзя!» — а это уже возглас из толпы тех, кто хочет нормального, человеческого жилья. И маловыгодный хочет городов-воронок, по кругу замкнутых батальонами домов — пластин по неба, «плоскомордых», как говорят на улице, в десятки этажей, колодцами, пространство в окно. Они растут везде. Не сыр, а сырный фабрикат, не дом, а жилищный продукт. Таков язык крупнейших девелоперов, которым полегонечку сдаются российские великие города.
Мамона. У нее бессчетно лиц, много слов, чтобы прикрыть ее, так суть одна — взять, а после нас хоть наводнение. Больше, выше, дробные казармы, чтобы дороже уступить, снять как можно больше с метра. А где городские руководство? Зачем они нас гонят в этот жилищный пекло?
Наши крупные города станут неумолимо портиться. Сие будущие гетто, фавелы, места социальных взрывов. Хотят ли населять так сами владельцы строек? Вечно под угрозой пожара подо куполом неба? В гаме других семейств? В сотах? В ежеутренней пытке выбиться, ибо всем нужно в лифте вниз — именно в сие время.
Как там рожать и быть с детьми? В прямоугольной геометрии пространства, нарезанного получи клетки? В домах, похожих на многоэтажную тюрьму? У нас плохая народоописание — но она никогда не станет лучше. Сии казарменные дома — для одиночек, чтобы переспать и рассыпаться, не жить семьей. У нас опустынивание в регионах? Штат(ы) стекаются в Москву, Петербург и крупнейшие города? Так срубать — лучший способ согнать население России в 10-15 крупнейших городских агломераций! Смещение, идея, которую уже несколько лет обсуждают не шутя. Не дома, а ночевки, не город, а воронка с «плоскомордых», не люди — а предметы для массовой обработки мозгов и тел.
Растет в городах счастье иммигрантов, этнических и религиозных меньшинств? Нужно быть деликатным, эпизодически сталкиваются разные культуры и племена. А где они будут водиться? Заранее известно — там, где дешево, в жилищных квартал. Но разве эти плоские, бесконечные, в сорок сороков этажи — плавочный котел? Ответ — нет. Вы хотите безопасности? Вам, может быть, даже в погонах? Тогда знайте, отчего мы сами, своими руками так сжимаем жители, чтобы риски конфликтов культур были как не грех выше. При первом же финансовом кризисе иль случайной драке. Или даже при перебоях в энергии, воде, тепле, отлично в чем угодно.
Придет время, и эти окраины города начнут возьми глазах превращаться в старые, осыпающиеся, в бескрайние стены, замученные смогом и людьми. Гигантские хрущевки, их опять-таки и разрушать придется. Но разве долго ждать? Панельные в родных местах 1990-х годов уже в копоти.
Когда смотришь в горы жилья, возникающие на перекрестках хайвэев, отнюдь не понимаешь — а чем они там дышать собираются? Во вкусе можно спастись от децибел? Куда деться через пыли, от грязи автомобильных потоков? Им какими судьбами, не жалко своих детей, своих сердец, легких, своей Богом данной жизни? Первый попавшийся психолог знает, что в такой свалке жилья гоминиды становятся крысами. Сначала счастливы — есть угол, в будущем грызутся и, наконец, дохнут. Даже из элитных небоскребов хотят протекать. Сто раз изучено вдоль и поперек: там, идеже скученность населения, — социальная патология. Перестают рожать.
Нам фигли — земли мало? Ради нескольких собственников, ради их карманов, про крупных домостроительных комбинатов — нужно людей сгонять получай пятачки? Так не делали даже во Эпоха Екатерины административной экономики. От нее хотя бы остались просторные баксы дворы. Все для «блага человека»? Скажите сие архитекторам! Они твердят одно и то же — у нас проглатывать хозяева, деться некуда, не мы, так некоторые люди. А детей кормить надо. Что скажут — то слепим, построим и до сих пор объясним, какое это счастье.
Нет, не ему посчастливилось. В этих домах могут жить только зависимые сыны Земли. Те, кому из них не выбраться. Тетушка, кто не любят, не рожают, не думают, ненавидят. Далеко не могут, за редким исключением, обрести имущество и свободу. Пугающие на хазе, нуждающиеся в вечной обработке мозгов, потому что улица в них — заведомо агрессивная. Скученность, сто унитазов по-над головой — это человеческие раздоры.
Нам говорят — а ровно же Шанхай, Дубай, Сингапур, Гонконг, Нью-Йорк! Хотя это приморские, продуваемые города. Не среди равнины, т. е. Москва. Не города с тысячелетней историей. Мы подобно как — китайцы? У нас что, есть проблема перенаселения? В Лондоне отставной козы барабанщик не делает колодцев из человеческих небоскребов. Высотное Сити — сие офисы. Остальные — на выселках. Лондон — малоэтажный городец. Во Франции «Большие ансамбли» взрывают. Там были этнические бунты (Мингеты, 1981). Рано ли-нибудь придется и нам эти «ансамбли» убирать.
Коалиция гудит, когда стремительно, на глазах среда жизни, середа любви, детская среда становятся нечеловеческими. Не сказано тем не менее и десятой доли. Цитируем: «клиника», «апокалипсис», «дом умалишенных» — все в том же духе. Нашествие пластин, гигантомания в жилье, резиньяция архитектуры мамоне — все это новый занос в нашей жизни. Что за охота нам это, когда есть только одна мета — быть соразмерным человеку? Зачем, когда Москва и Московская зона (47 тысяч квадратных километров) больше по площади, нежели Нидерланды или Швейцария? И они только ведь ничтожный кусок Центральной России. Меньше десятой части ее владенья! Российское государство, зачем?
Российская газета — Федеральный исключение № 260(8018)
